Джереми Кларксон о рождественских песнях

Споете про Рождество еще раз, я застрелю Тини Тима

Jeremy Clarkson

The Sunday Times

13 декабря 2009

В былые времена, еще до того как первое место в рождественском хит-параде было навсегда оккупировано победителями конкурса караоке Саймона Коуэлла, среди компаний и артистов разворачивалась безумная схватка за большой Рождественский приз.

И это приводит нас прямиком к первому "сезонному" альбому Боба Дилана "Рождество в сердце". Ну... это должно было быть в сердце, но не было, потому что, весьма вероятно, такого не случается в его синагоге.

Я полагаю, что прежде чем мы начнем, мне нужно отметить, что Дилан далеко не самый любимый мой артист. И даже не второй мой любимый артист. По факту он мой две тысячи пятьсот седьмой любимый артист, идущий прямо за Пинки и Перки.

Кто-то скажет, что он — сердце современной музыки. Но я думаю, что он даже не ливер. Он — просто раздражающая бородавка на желчном пузыре рок-н-ролла. Хотя, в принципе, я никогда и не утомлял себя смыванием его записей в унитаз.

Даже если он поет счастливую песню, ему удается издавать такие несчастные звуки, словно это какой-то вдовец пытается взбодриться на похоронах своей жены. И когда его диски, как обычно, оказываются на помойке, я пытаюсь понять, зачем он пытается распространить свою тоску на всех окружающих? Если я захочу погрустить, я отравлю своих ослов. И это будет куда лучше, чем слушать Боба, зудящего тебе на ухо.

Ну да хватит о Бобе, потому что слушая коллекцию рождественских песен шефа всех несчастных зануд (в одной из которых, кажется, высказано предположение, что одного из оленей Санты зовут Клинтон), я начал гадать, какая же песня могла бы стать худшей рождественской песней всех времен?

Боб, мы должны это помнить, далеко не первое имя в череде охотников за рождественскими шиллингами и явно не первый претендент на место в носке с подарками. Как, например, можно забыть Брюса Спрингстина с его Santa Claus Is Coming to Town или Мадонну с Santa Baby, или Джо Денвера с его "Пожалуйста, папа" (не нажирайся на это Рождество). Вполне неплохо для человека с двумя арестами за пьянку за рулем.

Но победителем нашей номинации "Нет, это все не ради денег" должен стать Ринго Стар с его коллекцией рождественских песен 1999 года, в одной из которых, как я припоминаю, есть слова "это вокруг сами знаете с каких пор", это ли не..., хм..., не лучшая ли это рифма года?

Кто же будет худшим? Очевидно тут мы должны рассмотреть Boney M с их липкой Mary’s Boy Child и Джони Матиса с When a Child Is Born. Однако, лично я всегда считал, что это должна быть наводящая ужас White Christmas записанная Bing.

Я согласен с тем, что нам необходимы поступления все новых рождественских записей, потому что старые со временем становятся напыщенными и скучными. Silent Night, например, просто чудовищно нудный хит прошлого, а когда я слышу Away in a Manger, я чувствую, как меня забирает неконтролируемая тяга к самоубийству.

Я так же признаю, что некоторые из последних поступлений были совсем не плохи. Слейдовская Merry Christmas Everybody достаточно хороша, чтобы почти заставить меня танцевать и так хороша, что, если оглянуться назад в 1973 года, могла бы скинуть с первого места I Wish It Could Be Christmas Everyday, записанную Wizzard. Я также должен признаться в нежных чувствах к Греку Лейку за его "Я верю в деда мороза", даже несмотря на то, что признаться в таком в наши дни, все равно что признаться в нежной любви к растлению малолетних. И мне все еще нравится слушать Driving Home For Christmas Криса Ри.

Еще у нас есть Pogues и Kristy MacColl, чью Fairytale of New York я должен ненавидеть так же жестоко, как я ненавижу глупую Reggae Christmas Брайана Адамса. Но я этого не делаю.

Ведь в большинстве случаев песни ужасны по очень простой причине. Истории на которых они основаны работают только если у вас умственное развитие четырехлетнего. Можно писать песни о любви, расставании и воссоединении и — как это часто бывает в музыке кантри — расставании снова. Можно писать когда подыхает собака. Или пикап ломается...

Вы можете написать песни о богемской рапсодии и темной стороне луны, но вы не можете действительно написать песню о том, что думает большинство людей, что-то вроде сказки. Нет, если хотите, чтобы ваш релиз вышел с достоинством.

Понятно, что Спрингстин, жесткий чувак в джинсе, который обычно поет о надломленных героях с драйвом такой силы, будто это в последний раз, не может, даже отдаленно, быть убедительным в бессмысленной песне о толстяке на летающих санках.

Такая же история с Рождеством. Непорочное зачатие. Мудрецы. Вот, что у Boney M пошло не так: только что они пели про ужасающую фигуру русской революции, а в следующий момент — о толпе пастухов, спустившихся с гор и нашедших парня, объясняющего, что его жена только что родила сына Бога.

Основывать песни на гоблинах и мистических фигурах из леса хорошо в прог-роке и в начальных классах средней школы. Но в мейнстриме, по радио, во время завтрака... Нет.

Вот почему я так обрадовался, когда Боб Гелдоф и Мидж Юр взорвали наше сознание своим хитом Band Aid. Потому что это была песня не о ребенке Иисусе или толстом парне на санках, а о том, как мы должны вести себя с другими людьми и что должны чувствовать в канун Рождества. Что было много актуальнее.

Странно, хотя в душе мне и неприятно это признавать, Клифф Ричард достиг того же самого со своим хитом Mistletoe and Wine.

Проблема состоит в том, что если бы мы продолжили идти этим путем, рождественские песни перестали бы быть радостными и счастливыми. Они превратились бы в запугивание. Весьма скоро мы бы закончили с Muse, которые убеждали бы нас купить журнал о жизни бездомных или с Kasabian, которые просили бы нас разделить индейку с местными бомжами. Кому захочется слушать эту фигню, когда все курсируют по магазинам в поисках плюшевых хомячков (Go Go Hamster)?

И поэтому все мы должны быть благодарны конкурсу караоке Коуэлла. Ведь только он может гарантировать, что рождественская песня №1 будет не про рождество.

Оригинал статьи