Бесславно закончившемуся автомобильному буму в России посвящается
или
Про безжалостный акт имения малой народности севера, слегка ограниченной в развитии ввиду своего географического расположения
Итак, я имею несчастье быть автомобилистом. Дело усугубляется еще и тем, что я автомобилист не по неволе, а по зову сердца. Люблю машины, люблю ездить, люблю ими заниматься. Я даже открою вам маленький секрет: каждую весну меня постигает легкое весеннее обострение, во время которого мне хочется бросить свою в общем-то весьма непыльную работу и устроиться в какой-нибудь автосалон, продавать автомобили таким же отчаянным автомобилистам как я. Просто ради любви к предмету. Примерно месяц я рассылаю резюме, но к счастью на них никто не отвечает. К концу весны обострение проходит, но любовь к автомобилям остается. Так происходит каждый год, за исключением текущего: потому что сейчас и ежу понятно, что продавцы автомобилей —— самые несчастные люди после олигархов.
И вроде бы все ничего. Любить автомобили — весьма приятное занятие, если бы не одно но: автомобиль — он как утюг, чтобы выполнять свою функцию ему нужна гладильная доска и розетка. С розетками (бензином) у нас вроде бы проблем нет, не считая того факта, что по качеству бензина Россия находится на 83 месте, а вот с гладильными досками...
Недавно я читал в одной книге, что строительство сети федеральных дорог США в пятидесятые годы двадцатого века привело к автомобильному буму. Граждане поняли, что, имея дороги, передвигаться на автомобиле легко и приятно. Получив возможность перемещаться быстро, с немалой долей изящества и комфорта, они начали осваивать пригороды, меняя тесные городские квартирки на загородные дома. Простой факт заключается в том, что когда скоростное шоссе дотянулось, например, до Детройта, город опустел в течение нескольких лет. По скоростному шоссе из города слиняли не только автозаводы большой тройки, но и жители. Немалая часть некогда кипевшего жизнью города до сих пор заселена только бандами местных маргиналов, стреляющих друг в друга ради развлечения и мнимого контроля над никому не нужной территорией. Одним словом, новые автомагистрали и последовавший за их строительством автомобильный бум изменили облик целой страны. Большинство американцев проживают в собственных домах, потому что у них есть дороги, связывающие эти дома с остальной страной.
Тут я должен сделать небольшое отступление и пояснить, что такое федеральная сеть автомобильных дорог США. Я не буду приводить грандиозные цифры километража, и рассказывать, как ради них срывались горы и асфальтировались пустыни. Скажу лишь, что федеральная дорожная сеть США устроенна таким образом, что если бы вам не нужно было заправляться и отдыхать, то по ней вы могли бы проехать от Канады до Мексики, от Западного побережья до Восточного без остановок! Если это федеральная сеть, то на дороге нет ни переездов, ни пешеходных переходов, ни перекрестков.
После таких характеристик назвать федеральной трассой дорогу Москва — Санкт-Петербург как-то даже и язык не поворачивается. Если пользоваться такими характеристиками то М10 — это скорее просто длинная улица с обычными пешеходными переходами, светофорами и перекрестками. Например, в Солнечногорске и Клину эта с позволения сказать трасса проходит по настоящим городским улицам. И это самое федеральное из всех федеральных направлений! Нормально?! Для нас — да. Позже объясню почему.
Ну так вот...
Спустя, примерно, пятьдесят лет после автомобильного бума в США, автомобильный бум случился у нас. Однако, это было не совсем одно и тоже.
Что сделали американцы:
Построили дороги, вырос спрос на автомобили, банки стали давать дешевые автокредиты, случился автомобильный бум, автопромышленность стала локомотивом экономики и всем стало хорошо. Обратите пожалуйста внимание на тот факт, что первым звеном этой огромной цепи стало строительство дорог.
Теперь о том, как случился автомобильный бум у нас.
Наши банкиры научились брать дешевые кредиты на Западе (там они почему-то дешевые для всех) и перепродавать их втридорога нам, а мы уже в свою очередь научились на эти кредиты покупать автомобили у западных производителей. В результате от этого выиграли все! Каждая блондинка получила по Peugeot, каждый дачник по Ford Focus, каждый менеджер по Mazda 3, а каждый маньяк по УАЗу Патриот. В общем, все срослось как нельзя лучше. Банкиры и новоиспеченные автовладельцы довольно потирали руки, и все были бы счастливы до сих пор, если бы однажды все эти блондинки, менеджеры и маньяки ни решили куда-то поехать.
В чем разница между нашим и американским автобумом? В результатах. В том, что американцы вот уже пятьдесят лет предпочитают автомобиль любому другому виду транспорта, а у нас с тех самых пор, когда автомобиль перестал быть роскошью, со всех сторон только и слышно пи$#ец, пи$#ец. Да, мы в очередной раз насмешили всех. У нас есть куча машин, но у нас нет дорог, чтобы было куда поехать.
Помните фильм "Начальник чукотки", сюжет, где предприимчивые американцы выменивали у чукчей мех на трубы от патефона? Они ставили трубу на потефон, демонстрировали ее работоспособность, отнимали от патефона и отдавали счастливому владельцу в обмен на соболя.
Бедные, бедные чукчи, думал я, глядя на этот безжалостный акт имения малой народности севера, слегка ограниченной в развитии ввиду своего географического расположения.
Но теперь я думаю, что все это мне что-то напоминает...
А напоминает мне все это одну прекраснейшую страну, еще недавно пухнувшую от нефтедолларов. Жителям этой волшебной страны долго и упорно показывали картинки из красивой заграничной жизни: маленькие хэтчбеки и пафосные седаны грациозно мчатся по гладкой как шелк дороге, разрезающей бескрайнее поля, раскинувшиеся под драматически голубым небом.
— Это все может быть твоим, - шептала реклама.
— Эта машина создана для тебя, - вторили ей менеджеры автосалонов.
— Веришь в свои силы?
— Управляй мечтой!
— Достойнейший среди равных!
— Достойнейший среди равных....
— Веруешь?
— Верую - кивал головой загипнотизированный гражданин.
— Ну и веруй, - говорили продавцы, вырывали маленький красный хэтчбек из драматического контекста и отправляли на вечную прописку в многоэтажный двор какого-нибудь Восточного Дегунина.
Говоря "на вечную", я не шучу и не утрирую!
Например, в Москве на данный момент зарегистрировано чуть меньше 3 000 000 автомобилей, но город встает намертво если одновременно движение начинает 450 000 авто. То есть, москвичи уже купили в шесть раз больше машин, чем могут пропустить московские дороги. Для чего же они их покупали? Для того чтобы было? На будущее? Просто так? Или надеялись, что дороги им все же построят?
Напрасно.
Проблема в том, что нашей ситуации мы покупаем не машины, мы покупаем игрушки, толку от которых в реальной жизни не так уж и много. Например, моя машина большую часть рабочей недели стоит на стоянке и я счастлив тем, что мне не нужно ездить на ней на работу. На работу мне вообще не нужно ездить, но дело не в этом. Дело в самом факте: купить машину и кайфовать от того, что тебе не нужно никуда на ней ехать! Это очень по-нашему. Это очень по-русски!
Тем не менее журналисты, что писали нам про неоспоримые преимущества дизайна нового Opel Astra с упоением продолжают расхваливать управляемость очередной модели, используя разные умные слова типа "легкая недостаточная поворачиваемость", а мы невольно проецируем эти слова на наш персональный сугроб стоящий во дворе, подразумевая при этом, что сделали неплохой выбор. "Легкая недостаточная поворачиваемость" — такими словами хорошо бросаться в кругу коллег на работе во время перекура: все равно никто толком не знает, что они обозначают.
Москва и другие наши крупные города пухнут как на дрожжах совершенно нездоровым образом, но другого выхода нет, потому что люди вынуждены селиться рядом с работой. Стоит ли говорить о том, что Москве не грозит судьба Детройта? Из этого города никто никуда не сбежит: пути отступления намертво заблокированы тем, что мы с таким энтузиазмом приобретали у западных производителей на перепроданные нам западные кредиты. Словно те самые чукчи, мы с утроенным рвением обменивали наши нефтедоллары на кучу лакированного железа, которым является автомобиль, под колесами которого нет дороги. По части полезности — это та же самая труба без патефона, которую циничные янки втюхивали чукчам. Со времен патефонов минуло уже сто лет, а вот принципы, которыми нас окучивают вовсе не изменились.
Теперь пришел мировой финансовый кризис и наш автомобильный бум закончился так же бесславно, как и бум меломанства в чукотских чумах. Дорог у нас не появилось, из тесных квартир по пригородам мы не разъехались. Денег потратили уйму, машин накупили прорву, но автомобиль так и не выполнил свою основную задачу — не стал локомотивом экономики. Почему?
Возможно потому что никто не понял одну простую истину — локомотиву нужны рельсы, тогда он поедет. Автомобилю нужны дороги, тогда он повезет нас в светлое завтра, в пригороды, новые города, на новые территории. Неужели это так трудно понять? Сначала дороги, потом машины — я думаю, это нетрудно. Но дороги все равно не строят. Значит, не строят их с каким-то конкретным умыслом. И я, кажется, догадываюсь с каким. Но об этом в следующий раз. О'Кей?
Комментариев нет:
Отправить комментарий