Курица

Ты знаешь, Коля, какая странная тут со мной приключилась история... Никому не рассказываю. Только тебе, потому что любой другой решит, что я умом тронулся. А ты не решишь, потому как уже давно меня знаешь.

Я ведь, Коля, как обратно в деревню к себе перебрался, ну после всей этой истории моей городской, никак не могу опять к жизни-то деревенской приспособиться. Сидел и думал я много. От чего так? В город подался, там не приспособился, сюда подался, тоже все никак… Что за жизнь такая, некуда человеку податься.

А в деревне-то сам понимаешь какая житуха. Вроде бы и на земле живем, а жрать иногда вообще нечего. Пенсионерам хорошо, а мне еще до пенсии как до Парижу раком, так вот хоть побирайся иди. Работы нет, пью с тоски, помогаю кому чем можно. Бабке огород перекопаю, она мне поллитры да на стол что-нибудь… А нечего копать, так и не жрамшы ходишь целый день… И выпить хочется, и работы нет, в общем, сплошная глобализация. По зиме еще можно с петровскими мужиками по дачкам пройтись, проводку срезать да на лом сдать. Гроши конечно, да и то дело. Погужевать можно слегка, а потом опять сиди, пуп узлом завязывай. Ну да не о том речь.

Иду я как-то, летом уже, из Петровки. А дорога у нас там лесочком. Так вот, иду и вижу в кустах что-то мельтешит. Думаю, может заяц хромой, или утка… Все к обеду прибавка. Мясо все-таки. Я и нырь в кусты. А там курица! Ну бежать от меня. Я за ней. Догнал, навалился на нее, заграбастал, короче. Принес домой, в сарай посадил. Дело к вечеру уже было, а так как я проводку со своего дому уже давно срезал то как вечер, так у меня темень. В общем, решил до утра отложить свою курочку. Утром, думаю, расфасую ее на окорочка и вот поди уже несколько дней со жратвой!

Поутру прихожу в сарай, а у нее сюрприз для меня — яичко! Вот думаю, пошла надбавка к жалованию. Я честно говоря так жрать хотел, что прямо сырым яйцо и выпил. Курица посмотрела на меня… И ты знаешь, немая она тварь, кудахчет только, но показалось мне, что в глазах ее была укоризна. Мол, что ж ты человек делаешь? Потомство мое у меня ж на глазах… Ну да что с нее взять, с курицы-то?

Однако за благородный ее поступок решил я ее в этот день жизни не лишать. А на следующий день — опять сюрприз! Опять яичко! А ну как, думаю, закономерность это! И точно! И так, стала моя Курица — я ее так и прозвал между делом, Курица — каждое утро мне по яичку выкладывать. Что да как, не спрашивай, Коля. Я в птицеводстве не большой спец. Несется и ладно. Я ей то булку белую покрошу, когда есть, то немного проса насыплю — у бабки разжился. В общем, стали мы поживать. Да вот только добра как с одного яйца в день наживешь?

А тут, Коля, как-то понадобились мне деньги. Задолжал с дуру Витке Рибыкину, а тот мне давай намеки делать, что если не отдам должок, он мне дом подпалит. Он у нас — танк без башни, может. Короче, сумма, скажем, не большая, но отдавать надо. И думаю, а что если яйцо продать? Да кому у нас в деревне продашь-то? Пошел по дачникам. Прихожу в один двор, там мужичонка какой-то в грядке копается. Сразу видно из городских интеллигентов. Подхожу к нему, поздоровался, и говорю: не желаете ли яичек купить, натуральных, из собственного хозяйства? Он мне, а что, мол, давай, тащи с десяток. Возьму! Прихожу домой, и так мне деньги нужны были, что я даже с Курицей заговорил. Представляешь, уговаривать ее стал, чтобы она не одно на утро, а хотя бы два яйца мне сварганила. Она смотрит на меня своими глазами рыбьими, и, не поверишь, показалось мне, что усмехается. Осерчал я тогда на нее, но до утра разбор полетов оставил: может одумается. Но нет, прихожу утром, опять одно яйцо. Ладно, уже прибыток. Положил я его на полочку. Стал следующего дня ждать. И так четыре дня продержался без завтрака. А надо тут сказать, Коля, что завтракать яичками я к тому моменту уже привык. Это ж какая вещь питательная! Попил с утра яичко и пол дня можно нормально себя чувствовать. А тут… Четыре дня на подножных харчах. Курица эта у меня целую булку белого смолотила. А денег как не было, так и нет.

Вот ты меня, Коля, спрашиваешь, что за прибыток я хотел с десятка яиц поиметь, но я тебе скажу, что на счет цен я в тот момент был не в курсе. Хотел за десяток полтинник выручить. А много это или мало — бес его знает. Не задавался я тогда этим вопросом.

Короче, четыре дня сижу, жду, голодаю, а эта стерва, нет чтобы в положение мое войти, все по одному яйцу таскает. Я с ней и разговаривал, и петуха обещал (с какого рожна, правда, не знаю, но обещал), и грозился зарезать и в суп кинуть. Она забилась от меня в угол и все смотрит своими глазами рыбьими. Ну надо ж было природе такую безмозглую тварь уродить! Не зря говорят, мозгов как у курицы. В общем, четыре дня просидел я без завтрака, а вечером Витька подваливает и заявляет о полной серьезности своих намерений. Для большей убедительности даже пнул меня в пузо: давай мол, козел, пошевеливай рогами. Дал он мне время до послезавтра. Утром прихожу, а яйца нового нету! Нету, Коля! Представляешь! Еще и эта тварь мне забастовку объявила! Как так! Погонял ее по сараю, и глянь — лежит яйцо, под солому закатилось. Это я сейчас только докумекал, что тварь эта специально от меня яйцо спрятала. А тогда подумал — случайность. Короче, делать нечего, пошел я к дачнику с пятью яйцами. Прихожу, а тот уезжать собирается. На, говорю, друг, пяток пока возьми! А потом еще принесу. А он мне: да некогда мне сейчас с твоими яйцами… уезжаю. Да и на что мне твой пяток? Что ж с десяток-то хотя бы не принес? А я говорю, извини, брат, не выходит пока с десяток, мол, хозяйство слабое, поднимать нужно. А он, мне: что, так деньги нужны? Я говорю: нужны, в принципе. И он, Коля, представляешь, достает сотню! На, говорит, тебе авансом. Приноси через неделю десяток, а потом еще десяток через неделю. Лады? Лады, говорю, сочтемся. Короче отвалил он мне сотню, и укатил на своем автомобиле. Я иду домой, ног от радости не чую. Вот ведь, и яйца целы, и денег в придачу! Пошел к Витке. Отдал полтинник. А он мне: раз ты такой нормальный мужик, давай с тобой этот полтинник по-братски пропьем. Беги к бабке за самогоном. Очень я тогда в его глазах, Коля, приподнялся. Самогону принес, пять яиц в придачу. Потом еще за самогоном бегали к бабке… Короче, ушла вся сотня. Сидим, выпили, закусили, и я ему всю свою историю с яйцами и рассказал. А он мне и говорит: а где ж ты через неделю с десяток яиц возьмешь, если Курица твоя по одному в день носит? В неделе-то семь дней всего! И ржет, зараза! Не сожрали бы мы с тобой, говорит, сейчас эти пять, был бы шанс рассчитаться. А теперь что? Вот лихоманка этот Витька! Ну надо было весь вечер испоритить. Где-где? Откуда я знаю где? Авось придумаю что нибудь, говорю. Бабке что-нибудь сделаю, она мне отплатит. У нее тоже куры имеются.

Набрались мы, надо сказать, в тот вечер крепко. Иду домой, вот думаю, фарт какой получился. И захотелось мне поговорить с кем-нибудь. А дома, никого кроме Курицы-то и нету. Прихожу, короче, в сарай. И тут, Коля, я не очень уверенно все помню, но кажется мне, что было дело так:

Прихожу в сарай, а эта тварь на меня своими глазами пялится. Что, говорю, стерва, не ожидала меня живым увидеть? Думала, Витька меня по-косточкам разберет? Ан-нет, не вышло! Я вообще, мужик фартовый. Жизнь меня и с этого конца берет и с этого, а все никак ухватить не может. Вот вам всем! И показал Курице кукишь. И представляешь, Коля — опять же, пьяный я был и не совсем хорошо помню, - но кажется мне, что Курица со мной человеческим языком заговорила! Мудак ты, говорит, а не мужик фартовый! Что ж ты сукоедина гнилая (это я уже своими словами, Коля) все яйца сожрал? Что ж у тебя никаких мыслей-то кроме как прожрать да пропить нету? А не подумала твоя тупая башка, что яйца эти не сожрать можно было, а высидеть. Были бы цыплятки, из них несушки бы получились… Так и хозяйству можно было бы начало положить. Только чуть-чуть подождать, да поработать.

Представляешь, Коля, эта Курица, эта тварь с глазами рыбьими меня взялась жизни учить! Я конечно под хмелем был, а потому спорить с ней стал. Иш-ты, говорю, какая шустрая! Хозяйство поднимать? Хватит с меня подъемов с переворотами. Отподнимался. Пусть вон большелобые из города поднимают. А я живу своим умом, так, как мне нравится. И ты кого, вообще, учить вздумала, курица? Меня, человека? А она мне: да просрал ты уже давно все человеческое. Просрал. Только жрать и спать не разучился.

Короче, осерчал я на нее, Коля. Взял топор, и оттяпал башку. Она, представляешь, еще минут десять по сараю без башки бегала, все никак подыхать не хотела. Кровью все забрызгала. Потом рухнула и окачурилась… А я топор бросил, и спать пошел.

Утром просыпаюсь, голова болит, похмелиться охота… Что вечером было — не помню. Пойду думаю к Курице на завтрак. Прихожу, а она в сарае без башки валяется. Башка отдельно, курица отдельно. И представляешь, Коля, башка это на меня своими рыбьими глазами пялится. Посмотрел я на это, вспомнил все, что между нами вчера приключилось, взял тушку, да и пошел к Витьке. Он под мою закуску поллитры выставил, поправились, да разошлись. Вот ведь, какая история.