Немеряно

Был у нас случай.
Один браток из нашего дома отхватил в лото миллион, что по тем деньгам было просто немеряно.
А он — большой души человек. Приехал домой и всем проставился.
Проставился так, что мама не горюй. Всем!
Бухали так, что земля дрожала. Соседи завидовали.
Все бухали!
Деловые, они не его кругов, но он им тоже проставил.
Те во вкус вошли, по кабакам поехали, да к проституткам.
Братва местная пришла, но это уже его коллегия. Тут уж, конечно, вообще пир горой. Он им и налил, и денег дал. Те на радостях ай-да в автоматы. Поиграть, пощекотать нервы.
А он смотрит, работяги унылые ходят. От чего же не налить?
Налил. Все довольные. Бухие, песни поют вместе с Лолитой по телеку.
Ну и молодежь, конечно.
Смотрит он, на лавочке молодежь-то, да скучно у них там как-то…
Он им тоже проставился. Понеслась молодежь за Клинским!
Да потом еще и дискотеку во дворе устроили.
Были бы кто в доме трезвый, так возмутились бы.
Пенсионеры, вроде бы, сперва повскакивали, да пенсионерам-то налить — дело не хитрое. Много ли им надо, пенсионерам-то?
В общем, все в умат.
Как последний день живем!
Все пьяные. Все! Ну просто караул.
Довольные, счастливые, слюни до пола.
Друг друга лобызают прямо в губы. Не могут сдержать счастья!
А все он! Отхватил немеряно, да и налил, как положено, по-человечески.
Никого не обидел.
Всем, конечно, по разному. Но всем по совести. По душе точнее. То есть, в меру ширины душевной.
И гуляли до самого рассвета.
Потом спать попадали.
А на утро договорились повторить.
Пришли к нему и спрашивают: повторим, у тебя же ведь немеряно?
Немеряно — говорит, - не бздите, всем хватит. Повторим обязательно.
Так и закимарили все, счастливые.

Вот только утром немного не так все пошло.
Сперва деловые из кабака вернулись.
Вернулись, мнутся у порога.
Он к ним выходит, а они, так мол и так, погуляли вчера лихо. Не поможешь рассчитаться?
Он, конечно, смотрит на их рожи лощеные и понимает, что не без наебалова тут, но как не помочь, если сам же их вчера туда благословил?
Да и с деловыми разбираться — не по деловому как-то, они ж ведь еще пригодиться могут.
Короче дал он им. Но попросил больше так не усердствовать.
А они на его стол смотрят, и похмелиться просят.
Он, конечно, просекает, что не та это публика, чтоб на апохмел стрелять, но все же настроение-то в душе еще праздничное. Дал он им, короче, чем поправиться.
Только те к себе пошли.
Может поправились, а может заныкали…
Это ж ведь такой народ. У них бары дома всегда ломятся.
Им не то чтоб нажраться. Им главное чтобы было.
Потом братва из автоматов прикатывает.
Весь вечер, говорят, перло, а потом как отрезало.
Пришлось даже котлы с джипом заложить.
Выручай, братишка.
Ну этих как не выручишь? Свои же!
Дал он им, здоровье поправил. Поскакала братва джип из беды выручить.
А тут и работяги со студентами начали подваливать.
Тоже хотят поправиться. А некоторые и продолжить норовят тут же.
Пошел он в закрома.
Прикинул.
Охтватил-то хоть и немеряно, но так вот всех поить — нифига не хватит.
Не то что бы сейчас не хватит. Но быстро кончится.
Стоит, на бабки смотрит, и думает: вот ведь, раздраконил прорву… Когда они теперь успокоятся?
А просрали уже много. По некоторым меркам тоже немеряно.
В общем, задумался он крепко.
Каждый раз так всех поправлять, так они сюда и будут таскаться.
Работать их в таком состоянии тоже не отправишь.
Они тебе сейчас наработают!
Руки трясутся, в головах, что в жопах — ни одной умной мысли. Все об одном.
Студенты так и висят на своих ласточках. У тех, по-ходу, в башках вообще полный ноль. Только Клинское.
Пенсионеры и вовсе так жрать уже давно отвыкли, теперь все синие, трясет их, на валидол просят.
Вот ведь, засада!
Решил сперва только самых больных поправить. Но это тоже была ошибка.
Шептаться стали, что вовсе не справедливо это, поправлять только тех, кому сейчас хуже других. Если, мол, они меры не знают, так им и нальют. А тем, кто умеренно потреблял, так вроде бы и не нужно. А некоторые так и вообще херню городить стали, что падла он, раз с утра на апохмел зажимает. Что не по-людски это, поить вусмерть и не давать похмелиться.
В общем, стали на фоне похмела авторитет и любовь к нему падать.
А это вообще уже лажа. Как жрать, так лучший друг, а теперь — падла!
Короче, осерчал он на них, да и разогнал нахрен.
Самым упертым кулаком пригрозил, невменяемых спустил с лестницы.
Умом, конечно, понимает, что херню спорол.
Но ведь хотел-то, как лучше!