Наш автопром спасут только бетонные клумбы

Мы, кажется, догоняем весь остальной цивилизованный мир. Во-первых, как сказал только что Михал Михалыч Жванецкий, наверное, впервые в истории России дела у нас идут не хуже чем у других, то есть, в чем-то мы их все же догнали. А во-вторых, наше кино. Еще свежи в памяти те времена, когда мы смеялись над американскими фильмами типа "Пица убийца - 3", и вот, наконец-то, по тупизне мы сравнялись с интеллектуальным дном Голливуда. Сейчас я пишу эти строки, а по телеку идет боевик под интригующим названием "Шары ярости". Несмотря на очевидный ряд проблем, это не может не радовать.

Ну а теперь о проблемах.

Как известно, с середины января в Раше стали действовать новые пошлины на иномарки. Не думаю, что увеличение пошлин на 5-10 процентов изменит ритм той дикой пляски, что творится сейчас на площадках продажи автомобилей. Проблема не в ценах на авто (что-то мне подсказывает, что в ближайшее время покупкой новых и подержанных иномарок будет озабочено не так уж и много граждан), проблема в том, что у нас как всегда есть проблема с нашим автопромом. Его, как всегда, нужно спасать.

Наш горячо любимый премьер снова действовал решительно. Сказал "Все на ТАЗики!", дал отмашку грузить их бочками на совершенно бесплатные товарняки, отправлять за Урал и распродавать всем желающим со значительной скидкой на кредиты. Для Дальнего Востока, привыкшего выхватывать едва поношенные плоды прогресса у праворульной Японии, этот жест стал настоящим подарком. Что-то типа валенок на Рождество для Керри Бредшоу (героиня Сары Джессики Паркер из сериала "Секс в большом городе"). Штука прикольная, но нахрен не нужная, потому что мисс Бредшоу привыкла немного к другому фасону.

По замыслу правительства установление таможенных барьеров избавит автопром от пронырливых конкурентов, а жителей нашей страны от желания ездить на хороших машинах. Я не думаю, что это сработает. Хотя бы потому, что барьеры эти какие-то несерьезные. Протекционизм — это защита от посторонних. Это занавесочка на окне в комнате, где двое любовников решили заняться сексом. Если ты не хочешь, чтобы кто-то наблюдал за ходом соития, то логично было бы закрыть занавесочку на все сто процентов, а то и двести, прикрыв легкий тюль еще и тяжелой шторой. Прочь от посторонних глаз. Пусть чужаки топчутся там, снаружи, и гадают, что это он тут с нами делает? Но наша тюль накинута только на треть окна. И это какая-то странная логика: вроде бы никто не запрещает покупать иномарки совсем, просто для этого теперь нужно куда больше ловкости.

Если бы мы говорили о сексе за прикрытой шторой, то это привело бы к тому, что все просто любопытные отвалили бы по своим делам. Остались бы лишь отпетые извращенцы, карабкающиеся на спины друг друга. Но мы говорим о куда более серьезных вещах: интимном соитии государства и граждан. А в этом вопросе хотелось бы побольше если не любви, то хотя бы ясности.

Это больше похоже на компромисс между властью и автомобильными олигархами в котором каждая сторона преследует исключительно свой интерес, связанный с количеством рабочих мест весьма опосредованно. И похоже, что это понимают абсолютно все. Но Путин так мастерски делает вид, что он знает что делает, и так настойчиво подкрепляет эту уверенность ОМОНом, что нам приходится соглашаться.

Вообще, в мире уже было несколько попыток взбодрить собственный автопром путем установления заградительных пошлин. Например, Вьетнам. Ввозные пошлины на автомобили там составляют 200 процентов. И это никак не помогло вьетнамцам в деле налаживания собственного производства. Автомобили они делать не научились. Покупать новые тоже не смогли. Теперь весь Вьетнам гоняет на мопедах, полагая, что автомобиль — это буржуазные излишества, никак не связанные с процветанием горячо любимой родины. Во Вьетнаме мопед решает практически все проблемы, и транспортные и социальные. Это очень дешевый, простой и действенный способ. Но нам он не очень подходит. И с этой точки зрения у нас есть возможность поблагодарить правительство за то, что пошлины у нас пока еще не 200 процентов. На мопеде в нашей стране нам было бы совсем неуютно.

А если он правда хочет спасти?

Я не думаю, что Владимир Владимирович похож на людей, не понимающих разницы между ВАЗом и Лексусом. Но слушая его заявления можно подумать, что он не очень хорошо знаком со спецификой атвомобильного бизнеса и считает, что его суть сводится к акту купли-продажи. А это не совсем так, поскольку помимо колес будущему владельцу еще нужна адекватная дилерская сеть, с автосалонами, менеджерами в белых рубашках, симпатичными девушками на ресепшн, человеческим сервисом и надежной репутацией. Я согласен с тем, что менеджеров и ресепшн тоже можно доставить в Приморье товарным поездом. Но как быть с репутаций, затонувшей в олигархичеких войнах еще в середине девяностых?

Сейчас очень модно распинать наших волшебников-олигархов, в чьих руках золото магическим образом превращается в пепел, но говорить уже поздно. Сейчас нужно срочно что-то делать, поскольку сотни тысяч человек, привыкшие собирать карбюраторы отбойными молотками, вот вот окажутся на улице. Их умению нужно найти какое-то достойное применение. А умение это весьма специфическое и на рынке труда почти невостребованное. Что же делать?

К счастью, у меня есть план. Точнее целых два плана. В зависимости от того, какие именно цели преследует правительство.

План первый

Наш постсоветский автопром не будет работать. Это нужно признать как факт. И если правительство хочет действительно сохранить рабочие места, заводы нужно переориентировать. Что могли бы делать суровые мужики с ВАЗа, привыкшие выпускать нечто кондовое, неказистое и неподверженное моде? Такая продукция есть. Например, бетонные клумбы. От перспектив такой переориентации просто захватывает дух. Во-первых, этот вид изделий очень хорошо подходит под уровень квалификации автопромовского менеджмента. Во-вторых, производства бетонных клумб нуждается только в поставщиках бетона и таким образом мы закрываем вопрос с нерадивыми смежниками. В-третьих, производство бетонных клумб не требует участка сборки, а поскольку сборка — это еще одно традиционно больное место любого нашего производства, то здесь мы разом закрываем самый больной вопрос. Не будет проблем и со сбытом. Клумбы будет покупать государство и бесплатно вместо ВАЗов развозить по всей стране, украшая города и веси пусть немного угрюмым, но все же символом успешной индустриальной реформы. По-моему, идея просто блестящая. Все будут заняты, все будут при деле. Никаких потрясений и катастроф. Новостями о падающем спросе на автомобили нас кормят последние два-три месяца, а вы когда-нибудь, где-нибудь читали о том, что в связи с мировым финансовым кризисом упал спрос на бетонные клумбы? То-то же!

План второй

Мой второй план еще более хорош. Тут вообще нужно сделать лишь то, что наше правительство уже научилось делать с завидной ловкостью: перенаправить финансовые потоки. Поскольку мы понимаем, что наши машины все равно не смогут конкурировать с продукцией западных гигантов, мы вообще закрываем нахрен производство автомобилей. Но при этом, убираем пошлины на ввозимые иномарки. Вместо этого каждый желающий приобрести импортный автомобиль будет брать на себя шефство над одним рабочим из сектора отечественного автопрома. В девяностые такая схема действовала в московском зоопарке. Представители бизнеса брали шефство над голодными животными. Продавец туалетной бумаги приходил подкармливать макаку. Банкир мог взвалить на свои плечи слона. Все было по-справедливости. А главное, помощь поступала адресно, без всяких растрат и хищений. Тоже самое может сработать и тут. Желающий приобрести Kia Cerato возьмет на поруки простого слесаря. Будущий владелец Mercedes — это уже уровень начальника цеха. Ну а если ты вдруг вознамерился купить Maybach, Aston Martin или Rolls-Royce, к себе домой тебе придется взять кого-то из совета директоров: потому что они тоже привыкли к роскоши.

Как вы видите, обе схемы просто блестящи. И они сработали бы на ура, если бы кто-то действительно решил спасти автопром.

А теперь о грустном

В заключение я хочу извиниться за сравнение рабочих с животными, но на самом деле их схожесть — чуть ли не медицинский факт: и те и другие стали заложниками людей, взявших на себя ответственность за их судьбы. Точнее люди эти (некоторых без сомнений можно было бы взять в кавычки) взяли на себя труд распределять финансовые потоки, а судьбы животных и других людей получили уже в нагрузку. Благодаря этим большим и ответственным людям, вазовский рабочий теперь — это тот же тигр или бегемот. Он не делает ничего полезного, а его ценность заключается в самом факте его существования, под которое можно выкраивать бюджетные бананы, мясо и рыбу. Наличие пары страусов — это повод для торгов с администрацией города. Наличие сотни тысяч бесполезных рабочих — куда более веский аргумент в разговорах со властью. И бананами от владельцев этих сотен тысяч душ уже не откупишься.

Разумеется, только ленивый не сказал о том, что новые пошлины пролоббированы автомобильными олигархами. Это же все шито белыми нитками. Но в чем-то ситуацию тут уникальная. Я даже не думаю, что в этой ситуации чиновники, продвигавшие новые ставки, поимели хотя бы пару лимонов на свои собственные счета. Тут разговор уже шел напрямую со властью. Принимая эти поправки, власть думала не о спасении автопрома, не о том, как сделать так, чтобы мы снова полюбили ВАЗы. Задача тут была совсем другая: удержать регионы от социального взрыва. Да, в результате принятия новых пошлин слегка взорвался Владивосток. Но поверьте, это было ничто в сравнение с тем, если бы разом рвануло в Тольятти, Нижнем Новгороде, Набережных Челнах и Ульяновске. Потому что рабочих-бегемотов у нас теперь столько, что на подавление мятежа не хватило бы никакого ОМОНа. В результате таких волнений могло бы пошатнуться самое ценное, что у нас есть. Наша с вами власть! А власть не любит шататься. Поэтому, сдается мне, что требование увеличения пошлин — это весьма ловкий шантаж со стороны олигархов, за которыми, так уж получилось, теперь стоят сотни тысяч рабочих без вообще какой-нибудь вразумительной перспективы.

Так что, как ни крути, только бетонные клумбы. Главное, чтоб не на могилках.